Амнезия [СИ] - Ирина Асаба

— Веник! — позвал Чернов Вениамина. — Да тут пусто! Может, это все вам привиделось? Воображение разыгралось?

Ребята ввалились всей гурьбой в помещение и огляделись. В комнате и впрямь ничего не было.

— Да как же так! — пискнул Тузик. — Тут же ящики стояли. Вот здесь и вот здесь, — и он потянул Чернова к земляной полке. — Их, наверное, забрали! Вот смотрите, следы на полу и Тузик, отняв фонарь у капитана, замахал лучом по глинистому полу. На полу действительно явно просматривались следы волочения каких-то тяжелых предметов. — А потом, наверное, на тележку поставили, — продолжал убеждать старших Тузик. — Вот следы колес видны. Тетя Марин! Да вы сами посмотрите! От двери начинаются. Тут плохо видно. Вы и впрямь как слоны все затоптали. Идите сюда! — и он потянул Марину за рукав по проходу. Капитан присмотрелся и увидел вдавленные в землю полосы, говорившие о том, что по этому месту и в самом деле несколько раз проехала тележка.

Чернов, ведя лучом фонаря по следу от колес, пошел вперед, стараясь идти сбоку и на следы не наступать. След дошел до земляных ступенек упирающихся в потолок с деревянной дверцей прикрывающей отверстие. Капитан уперся рукой в створку и осторожно ее приподнял. Через небольшую щель он окинул глазами окружающее его пространство и понял, что находится на ярмарочной площади. А точнее на территории цирка-шапито. Сверху ничего не изменилось. Так же стоял фургон с нарисованной на нем звездой, а рабочие разбирали металлическую конструкцию, на которую был натянут шатер.

Юрий спустился вниз и сказал окружившим его ребятам.

— Мы здесь не выйдем. Там народу полно. Будем возвращаться назад прежним путем.

Дорога назад была также утомительна и неприятна, как и к таинственной келье. Единственное что утешало это то, что теперь можно было ничего не бояться, светить фонарями, сколько вздумается, бегать в догонялки по коридорам и кричать во весь голос.

Ребята обступили Марину и что-то наперебой ей рассказывали. Чернов, занятый своими мыслями шел сзади, несколько отстав от расшумевшихся ребят. Мысли приходили в голову нерадостные. — Может быть, старик и не выдумал все, — размышлял он. — Может быть, во всей этой истории и впрямь есть крупица правды. И в самом деле… Что я знаю о современной науке? Да ничего! Ровным счетом ничего! Просматриваю иной раз всякие журнальчики… Но это же пшик! Так… Литература для обывателя! А вдруг и в самом деле есть такой человек, который изобрел аппарат и может списывать на флешку или пусть там, биочип, человеческое сознание? Ведь и в самом деле из страны утекли миллиарды рублей. Ведь и в самом деле именно в последние годы стали появляться люди потерявшие память. Не сошедшие с ума, не превратившиеся в Наполеонов или в Распутиных, а именно потерявшие память на бытовом уровне. Тогда и впрямь все объяснимо. И не нужно прибегать к мистике, чтобы все объяснить… Я реалист, атеист и иже с ним. Меня эта версия вполне устраивает. Ну, тогда что же получается? Ведь тогда этого человека невозможно найти? Он стал просто неуловимым Джо, каким то. Я, если себе не врать, бессилен в этой ситуации. Ничего не могу сделать. Нечем не могу помочь людям, которых на каждом шагу подстерегает опасность быть стертыми. Нет! Я могу, конечно, снова найти эту женщину… Могу ее арестовать… Но что я ей предъявлю? Ни-че-го! Да и дядьку она этого никогда не выдаст! Придумают, как гипнотизировать народ как-нибудь иначе. Будет не цирк-шапито, а предположим гала-концерт какой-нибудь. Будет все так же собирать зрителей и отбирать послушных ее воле людей. Ведь нельзя же запретить все концерты или хотя бы их контролировать… — так он шел позади всех и корил себя за беспомощность. А в это время, Тузик, обрадованный Марининым "возвращением" скакал около нее козликом и задавал приводившие в смятение девушку вопросы.

— Тетя Марин! — спрашивал он ее. — А Бог есть?

— Может и есть, — отвечала та, страшась отвечать на вопросы, на которые то и сама не знала ответа.

— А если он есть, то почему одни дети в нормальных семьях рождаются, а другие в таких как мы? — продолжал допытываться Тузик. — Я вроде ничего не успел пока сделать плохого, так за что же он меня так наказывает? Какие такие я грехи искупаю.

— Да с чего ты взял, что такая жизнь у тебя от твоих грехов? — пыталась успокоить его Марина. — Может быть, вам такая жизнь дана как испытание. Выдержите, потом лучше будет. Чудо какое-нибудь случится.

— Да какое такое чудо? В детский дом меня отправят или новых родителей дадут? Я слышал, что к нам из Америки люди за детьми приезжают. Так какое чудо? У меня мать оживет или отец человеком станет?

— Зря ты так к детскому дому относишься, — возразила ему девушка. — Там хоть бы учился. А потом может быть в институт поступишь… Ведь у человека должна быть мечта. Тузик, у тебя есть мечта?

— Моя мечта проснуться в чистой кровати и чтобы есть не хотелось. А если уж совсем большая мечта, так я доктором хочу быть. Хирургом. Я уже сейчас могу любую рану зашить. Правда, ребята?

Мальчишки кивками подтвердили сказанное приятелем, но их кивков в темноте было не видно.

— Так если ты хочешь быть доктором, тебе ведь по любому учиться надо! — в сердцах воскликнула Марина. — Никто за тебя экзамены сдавать не будет. Сейчас почти все институты платные. А чтобы на бесплатное отделение взяли, ты должен быть умнее всех. Откуда же у тебя эти знания возьмутся, если ты все по железке да по подземным ходам шастаешь? Вот давай, прям завтра, я оформлю на тебя все бумаги? Чем тебе в детском доме плохо? Я навещать тебя там буду. Гостинцы приносить… А ты выучишься и доктором станешь. А? Давай?

Пока Марина пыталась убедить Тузика учиться, в распахнутом настежь люке показался свет. Он оставил без внимания Маринин вопрос и быстро вылез по гнилым ступенькам наверх. Мальчишки последовали за ним, а девушка, оглядываясь назад и дожидаясь Чернова, на несколько мгновений замерла в проеме. Внезапно послышался треск, и с потолка на пол большими кусками стала падать штукатурка.

— Тетя Марин! — послышался уже с улицы голос Веника. — Давайте скорее. Тут что-то не ладное творится. Трещит все. Как бы чего не рухнуло…

Марина сделала несколько шагов к выходу, но потом вернулась к люку и закричала: — Юра! Ты где? Давай скорее. Тут все трещит! Крыша может в любой момент обвалиться!

Тузик снова забежал в дом, схватив Марину за рукав форменной куртки, и молча потянул ее к выходу. Девушка, пытаясь оторвать от себя его руки, делала несколько шагов к выходу и продолжала кричать: — Юра скорее! Сейчас все рухнет!

Тщедушный Тузик рывком выдернул Марину на улицу и замер в ожидании. Правая часть дома зашаталась и как в замедленной съемке крыша особняка стала проседать и обваливаться вниз.